о Ю.Н.Рерихе- особенно

Философ-буддолог Александр Пятигорский так вспоминал о Ю.Н. Рерихе: «Говорят, он был человеком из другого мира. Ничего подобного. Я думаю, что в любом мире, и у нас, и на Западе — в равной мере — Юрий Николаевич был человеком особым. 

Был у нас один аспирант, полный недотёпа. Он держал экзамены в аспирантуру. А у нас же была своя разведка, вы понимаете, и нам донесли, что начальник отдела кадров, Александр Иванович, бывший лагерный надзиратель, уже заранее решил его завалить. И мы побежали к Юрию Николаевичу. «Юрий Николаевич, надо Борю спасать. Его этот антисемит хочет завалить в аспирантуру». — «Кто? Александр Иванович?». Мы говорим: «Да». — «Ну что вы, он добрейший человек, он мухи не обидит».

Взял и пошёл к Александру Ивановичу. Уже спустя много лет Александр Иванович, бывший надзиратель, говорил нам: «Вот вы как ко мне относились? А Юрий Николаевич пришёл, и я вдруг почувствовал себя настоящим человеком, так он со мной говорил». И что вы думаете? Был небольшой скандал на экзаменах, но Боря прошёл. Естественно, мы скоро забыли об этом, жизнь неслась своим потоком. Но знаете, эта манера! Эта манера человека, живущего в сознании и учащего молодых людей жить в сознании, потому что в итоге ведь всегда получается, что я прав, а тот, кого я не люблю, не прав, что я хороший, а кто-то — дурной, что я благородный человек, а кто-то — сволочь. 

 

Это его обращение с людьми — я никогда не скажу здесь вульгарного слова как с равными — как с сознаниями, потому что ни одно сознание не может быть равным другому! Каждое сознание есть сознание само в себе. Оно не может быть равно другому. Оно всегда есть абсолютное и особенное, со своим кармическим грузом, со своими потенциями, со своими взлётами и провалами. 

 

Я увидел, как это постепенно входило не только в нас, но и во всех этих людей. Сначала, разумеется, мы считали, что это тоже буддизм, но с какой-то очень сильной примесью джентльменской эксцентричности. Потому что, я должен сказать, Юрий Николаевич был абсолютный джентльмен. Юрий Николаевич распространял вокруг себя атмосферу приятности, приятности в буквальном смысле этого слова, на санскрите — приета — почти то же самое слово со слегка другим семантическим оттенком. И вот эта приета, это стало проникать в нас".